Манхэттен по Фрейду - Страница 49

Такое уже происходило с другими пациентками, в частности с теми, у которых корни невроза уходили в нехватку любви. Перенося свое либидо на психоаналитика, они говорили, что испытывают облегчение, иногда даже отрицая наличие у них болезни. В подобных случаях следовало, во-первых, не поддаваться обольщению, во-вторых, не прерывать лечения и, наконец, в-третьих — и это было труднее всего, — отказывать пациентке в ее любовных устремлениях.

Если перенос происходил, Фрейд всегда старался использовать в дальнейшем лечении его дополнительные преимущества. Он доказывал пациентке, что она всего лишь вспоминает свои детские переживания и чувства, которые она испытывает, нельзя считать настоящей любовью. В то же время он объяснял, что это чувство необходимо для успеха лечения. И действительно, нежность, которую пациентка испытывала к Фрейду, делала ее восприимчивой к предложенному им лечению.

Любое выздоровление, утверждал он, проходит через стадию любви, главное на ней не застрять.

— Эта Юдифь… — снова заговорила Грейс. — Вначале мысль о ее присутствии внутри меня была мне невыносима. Сейчас я меньше этого боюсь и даже хочу с ней познакомиться. Понять, кто она, чего хочет… Вы ведь поможете мне?

— Для этого надо всего лишь дать свободу своим мыслям.

Грейс села. Она выглядела немного растерянной.

— Когда я играю на сцене, — сказала она, помолчав, — когда перевоплощаюсь в своего персонажа и становлюсь кем-то другим, у меня часто возникает ощущение, что отношения между мной и моим телом меняются. Я становлюсь смелее, подвижнее, сильнее. А вы именно такой описывали Юдифь… — Она пристально посмотрела на Фрейда: — Откуда она во мне? Как я могу быть двумя личностями сразу?

— Вы — не две личности, — терпеливо пояснил Фрейд. — В одном и том же мозгу не может проистекать двух процессов сознательной активности.

— Но она же занимает мое место, когда я теряю сознание! Мне кажется, что я — доктор Джекил, о котором мне рассказывала мисс Дэймон перед сном.

— Она вам рассказывала такие истории в детстве?

— Да. В ее сказках героями всегда являлись преступники, убийцы, вампиры, кровавые завоеватели. Мисс Дэймон говорила, что я должна знать о том, что в жизни есть такие люди. Она считала сказки своего рода прививкой… — Грейс улыбнулась. — Часто, рассказывая очередную историю, она давала себе страшные прозвища: мисс Хайд, мисс Дракула, мисс Демон…

— Она тоже создавала себе двойников, — пояснил Фрейд. — Как и вы. Как все мы. Теперь вы понимаете, что Юдифь только кажется вам чужеродной. Это иллюзия. Она воплощает ту часть вашей психики, которую вы подавили.

— Как это получилось?

— Из-за травмы, которую вы получили в детстве. Она и вы — это один и тот же человек. Надо просто опять вернуть Юдифь в вас, так, как вправляют вывихнутое плечо. И для этого вам нужно с ней общаться.

— Но как? Я не могу ни увидеть ее, ни услышать.

— Она может. Представьте себе ваше сознание в виде освещенного центра комнаты. Вы смотрите на эту комнату через глазок в двери. Но глазок позволяет вам видеть только ее освещенную часть. Бессознательное — это темная часть. Юдифь находится внутри комнаты. Она видит освещенную часть и перемещается по темной. То есть она знает все, что с вами происходит.

— А почему она скрывает это от меня?

— Она скрывает то, что считает вредным для вас. Когда вы кашляете, это значит, что она прячет психологическую причину этого ощущения, потому что узнать истину вам будет гораздо больнее. Но, чтобы выздороветь, вы должны узнать правду.

— Как же это сделать, если она не хочет, чтобы я знала?

— Мы сами найдем то, что она скрывает.

— А есть ли свидетели у детской травмы, которую я получила? — спросила Грейс.

— Не обязательно. В большинстве случаев травма оказывается не реальной, а вымышленной, нафантазированной. Ее вам нанесли в вашем воображении. И там мы ее и настигнем.

— Как?

— С этой травмой борется Юдифь, вот мы и попытаемся определить, в какой момент ваше второе я возникло как психологическая сущность.

— Но я не знаю, когда..

— Юдифь — имя вашей куклы. Когда она у вас появилась?

— Мне кажется, я вам уже рассказывала.

— Нет.

— Я вас уверяю, что…

Фрейд покачал головой. Выражение «уже рассказывала» очень многозначительно. Бесполезно убеждать Грейс в том, что она ошиблась. Она, несомненно, хотела поговорить с ним о происхождении куклы, но не стала, встретив бессознательное сопротивление.

— В таком случае, освежите мою память, — попросил он.

— Моя мать подарила мне Юдифь на мое пятилетие. В тот же год мама умерла.

— Какое ваше самое первое воспоминание о Юдифь?

Размышляя, Грейс машинально принялась тереть левым запястьем о подлокотник дивана.

— Я помню, — наконец сказала она, — что Юдифь была со мной ночью, когда я проснулась в темноте. Я испугалась и обняла ее. Я позвала маму. Она все не приходила, и я сама пошла к ней в комнату. Я ждала, стоя под дверью, потом вышел отец и снова уложил меня спать. Я забыла, что мама умерла!

— Вы еще просыпались среди ночи и отправлялись искать мать?

Грейс, которая только что сложила руки на коленях, снова стала яростно чесать запястье о подлокотник.

— Да. Это случалось много раз. Я доходила до дверей спальни и звала ее. Потом выходил отец и укладывал меня спать.

Зуд в запястье появлялся каждый раз, когда Грейс вспоминала о ночных бдениях.

— В том сне, который вы не захотели мне рассказать в прошлый раз, вы тоже искали мать?