Манхэттен по Фрейду - Страница 86

— Меня волнует безопасность его дочери, — ответил Фрейд.

Тесла многозначительно поднял руку.

— Грейс защищена, пока вокруг нее свет дня, — сказал он. — Для нее, как и для остальных, главную опасность представляет темнота. В ночи Добро и Зло имеют одно лицо. Нельзя отличить врага от друга. Поэтому я изобретаю лампы. — Он склонился к Фрейду и с таинственным видом продолжил: — Однажды мне явилась белая голубка, которую я любил кормить, и объявила о своей скорой смерти. Ее глаза испускали лучи более яркие, чем те, что я когда-либо мог создать при помощи своих приборов. Тогда я понял, что правда — в свете. — Изобретатель выпрямился, перевел пронзительный взгляд с Фрейда на Юнга и, снова посмотрев на Фрейда, прибавил: — Вот почему у меня всегда в карманах зерна, которыми я кормлю голубей… Что ж, я оставляю вас, доктор Фрейд, друзья давно меня ждут. Господа, примите выражение моих самых искренних чувств.

Тесла элегантно поклонился и, не поворачиваясь к ним спиной, удалился.

Фрейд и Юнг вышли из дома на темную улицу и направились к своей гостинице.

— У него фиксация на матери, усугубленная эдиповым комплексом, — сказал Фрейд после паузы.

— Правда?

— Явившаяся ему белая голубка — символ кормления грудью. Лучи, исходящие из глаз птицы, олицетворяют струйки молока, которые он продолжает жаждать.

— Поэтому он не женат? — предположил Юнг.

— Это естественно. Он окружает себя слугами, держащими белые салфетки: они заменяют ему мать. Но он отвергает грудь других женщин, поэтому не выносит вида сережек, которые напоминают ему соски.

— Его бред кажется мне последовательным, — сказал Юнг с улыбкой.

— Он даже хочет сам уподобиться матери, которой ему так не хватает, — продолжил Фрейд. — Поэтому он кормит голубей, ненасытных птиц, численность которых постоянно увеличивается. Для них он неустанно рождает новые идеи.

— Тем лучше для науки, — заметил Юнг.

— Если он не будет лечиться, то закончит свою жизнь, питаясь одним молоком, — заключил Фрейд. — Но главное в этой встрече то, что этот прозорливый человек уверен в невиновности Августа.

— Он страдает навязчивым неврозом, вы же сами только что это сказали.

— Он невротик, это верно, но в то же время — провидец.

Фрейд содрогнулся, вспомнив слова Тесла. В ночи Добро и Зло имеют одно лицо. Нельзя отличить врага от друга.

— Проводите меня до Коламбус-авеню, — попросил он Юнга.

— Вы хотите увидеть Грейс? Но она спит!

— У меня плохое предчувствие.

— Я счастлив, что вы начинаете в них верить, — сказал Юнг.

— В кого?

— В предчувствия.

37

Подходя к дому Корда, Фрейд понял не только то, что его предчувствие обоснованно, но и то, что они пришли слишком поздно. Полицейский «форд-Т» стоял у тротуара, дверь в дом была широко распахнута. В холле они столкнулись с Эйлин Дэймон.

— Грейс исчезла! — произнесла она с отчаянием.

Фрейд, перепрыгивая через ступени, устремился вверх по лестнице, следом за ним побежал Юнг.

На втором этаже они обнаружили распростертых на полу полицейских. Они были без сознания. Рядом стояли тарелки с остатками еды и валялись опрокинутые пустые стаканы.

Фрейд опустился на колени и проверил у полицейских пульс, затем вошел в спальню. Там, рядом с другим полицейским, перед пустой неубранной кроватью стоял Герман.

— Я чувствовал, что катастрофа приближается! — вскричал он, увидев Фрейда.

— Что произошло?

— Если бы меня не задержали в полиции, я смог бы это предотвратить!.. — Герман указал на полицейского: — Инспектор Томпсон меня сопровождал, но зло уже свершилось! Когда мы пришли, охрана была отравлена, а комната — пуста!

— Охрана усыплена, — уточнил Фрейд. — Кто-то подмешал снотворное им в ужин. Какой-нибудь барбитал… веронал, например.

— Что-что? — спросил упомянутый Томпсон.

— Неважно, — сказал Фрейд. — Грейс могли усыпить при помощи того же вещества, а затем выкрасть.

Томпсон посмотрел на него с подозрением.

— А что вы здесь делаете?

— Я — врач. Мадемуазель Корда — моя пациентка.

— В таком случае я хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Я уже сотрудничаю с инспектором Каном, — сообщил Фрейд.

Томпсон пожал плечами:

— Кан арестован.

Растерянный Фрейд обменялся тревожным взглядом с Юнгом.

— Доктор Фрейд тут совершенно ни при чем, — пришел к нему на помощь Герман. — Попробуйте лучше мне объяснить — как похититель проник в дом? И если Грейс спала, как они ее унесли?

— Господин Корда, я займусь этим делом, — произнес со вздохом Томпсон.

— Я хочу получить ответ сейчас!

— Прошу вас, не мешайте мне работать. — Томпсон был непреклонен.

Не обращая больше внимания на Фрейда, он начал давать указания своим людям, стоявшим в стороне.

Взбешенный Герман вышел из комнаты.

И почти сразу вслед за этим раздался голос мисс Дэймон:

— Грейс поплатилась за мое преступление…

Старая дама стояла на пороге.

Фрейд не успел вмешаться, и Томпсон поспешно спросил:

— Что вы говорите? Какое преступление?

— Августа Корда убила я, — ответила старая дама.

— Так, не надо заводить старую песню, — отрезал полицейский. — Вы не могли совершить это преступление.

— Орудие преступления принадлежит мне!

— Да что вы выдумываете!

— Это шпага с гардой в виде корзинки, ножны у меня дома. Шпага сделана в Шотландии, она принадлежала моим предкам!

Фрейд бросил на мисс Дэймон взгляд, полный сочувствия. Жажда искупления оказалась сильнее всех других чувств.